И снова дядя Жора - Страница 62

Я подал собеседнику бумаги с описанием предлагаемого объекта. Подождал, пока Петр Сергеевич их просмотрит, и продолжил:

– Да, согласен, сам по себе дом хоть и больше, однако он в значительно худшем состоянии, чем тот. Но зато есть большой участок с выходом к морю, где имеется неплохая бухта. При некоторых доработках вполне получится стоянка для пары яхт. Привести же в порядок дом особого труда не составит. Плюс именно этого варианта в том, что вот он в обозримом будущем дешеветь ну никак не будет, то есть кроме всего прочего является и более выгодным объектом вложения капитала. Ну и жить там будет не в пример приятнее, если вы изберете для своей резиденции именно его.

– Да, согласился Никонов, – но тут «однако» будет с мой стороны. Цена. Я знаю ваше нелестное мнение о доходах наших чиновниках и готов признать, что и у меня они реально выше, чем указано в декларации. Но все же не настолько, чтобы совершить такую покупку. Даже если я и наберу денег на нее, то на обустройство купленной усадьбы уже точно не хватит, а это будет означать замораживание средств, причем по моим личным меркам довольно значительных.

– И куда же она, проклятая, запропастилась? – пробормотал я, роясь по карманам. – Ага, нашлась.

С этими словами я вытащил из заднего кармана джинсов чековую книжку и пояснил:

– Не проблема, я вам могу занять до получки. Сами понимаете, мне это нетрудно.

– До какой? Я получаю чуть больше ста тысяч в месяц, то есть по вашему счету примерно сто рублей. Соответственно, чтобы отдать вам всю предлагаемую сумму… минутку, я подсчитаю… да, с учетом разницы во времени по вашему календарю на это потребуется порядка четырехсот лет. Не знаю, какие у вас основания надеяться дожить до тех времен, но у меня-то их точно нет.

– Так ведь то, что вы там у себя получаете, называется окладом. И, действительно, я как-то вовсе не имел в виду те копейки. Но если вы намекаете, что Российская империя может платить столько или даже в разы больше одному из своих консультантов по важнейшим вопросам, то у вас потрясающее чувство юмора.

– Интересно, – чуть подался вперед Никонов.

– А то бы нет. Ведь вам же не запрещено консультировать всякие там фонды? Или лекции читать в ВУЗах. Так именно это я вам и предлагаю, а вовсе не продавать какие-то там сведения государственной важности. Некоторые имеют склонность к писательству, так что можете попробовать приложить силы и туда. Кстати, вы ведь последнее время перестали донимать меня вопросами о тяжкой доле нашего чиновничества. Я так понимаю, разобрались, как тут действительно обстоят дела? И правильно, но позвольте еще раз подчеркнуть ключевой момент. У вас никогда и никакой чиновник не может чувствовать себя в полной безопасности. Если он работает честно, чего лично я просто не могу себе представить, то он будет мешать остальным, и его уберут. Хорошо, если просто в отставку, но ведь бывали и более радикальные случаи. А если он, как все, берет с нижних и откатывает верхним, то в случае нужды не возникнет проблем устроить ему веселую жизнь вплоть до нар. И ведь для этого не обязательно самому идти против генеральной линии, можно просто оказаться крайним в борьбе группировок, которая у вас носит перманентный характер. Будете утверждать, что я не прав?

– Ну, скажем так… не совсем. Начиная с некоторого уровня и при условии лояльности появляются гарантии личной безопасности.

– Ага, и проигравший сначала просто этого самого уровня лишается. А потом в случае чего и с безопасностью могут возникнуть проблемы, так что придется, бросив пчел, срочно драпать куда-нибудь в Австрию. У нас же все просто. Да, есть произвол императора и канцлера. Но он формализован, и каждый точно знает, как нужно себя вести, чтобы он так и остался чисто теоретической возможностью. Более того, наше государство защищает служащих ему куда лучше, чем ваше.

– Позвольте усомниться, – усмехнулся Никонов.

– Да сколько угодно. Но представьте себе, что какой-нибудь мелкий провинциальный депутат случайно перейдет дорогу кому-нибудь… ну, скажем, из дирекции Газпрома. Кто кого защитит, как по-вашему?

– А если у вас кто-нибудь столь же случайно перебежит дорогу Найденову, что с ним будет?

– Если именно Найденову как частному лицу, то ничего особенного. Вон недавно какой-то купчина из Мариуполя вчинил мне иск на триста тысяч. И выиграл дело, что интересно. Правда, суд признал правомочными его претензии только на две с чем-то тысячи, но зато их он получил без малейшей волокиты. Абсолютно никакого давления на суд не было, это я вам гарантирую.

– Пообещали лично сгноить любого, кто только попробует хоть самую малость надавить? – с невинным видом осведомился Петр Сергеевич. – Вашим обещаниям верят, это я уже заметил.

– Ладно, признаюсь, что-то в подобном духе действительно было. Но это же первый такой случай! Если они будут повторяться, то моего вмешательства уже не потребуется.

– Хорошо, тогда давайте вернемся к вашему предложению. Сразу говорю, что готов с благодарностью его принять. Однако, надеюсь, вы понимаете, что окончательный ответ я смогу дать только после санкции своего руководства?

– Разумеется, – заверил его я.

Действительно, у меня и мысли не было вербовать Никонова на роль нелегального осведомителя, который темными ночами будет прокрадываться в Гатчину и продавать военные тайны Федерации за пачки сторублевок Империи. Нет, я видел в нем исключительно агента влияния плюс консультанта по деликатным вопросам. А ведь агент влияния – это либо такая фигура, об истинной сущности которой в стране не знает никто, включая и его самого, либо такая, о которой всё необходимое знают все, кому положено, и это их устраивает. Никонов, понятное дело, подходил только на вот такую насквозь легальную роль.